Инструкция по эксплуатации

Автор: Shinmaya aka Fred, http://www.diary.ru/~shinmaya/
Жанр: slash, death, BDSM.
Пейринг: Том/Билл.
Рейтинг: NC-21.
Размер: midi.
Статус: закончен.
Саммари: “Близнецы Каулитцы, кажется, самый тяжелый случай из всех, с которыми я сталкивался на протяжении десяти лет практики. Сложность ситуации в том, что она не поддается какому-то конкретному анализу…” – из личных записей Доктора Йорга Шлангхарца.
Предупреждение: нецензурная лексика, наркотики, попытка суицида, психоз, паранойя, шизофрения, deathfic. (Вы уверены, что хотите это читать?)
От автора: Секс и наркотики. Наркотики и секс. Разврат! Инцест! Да, детка, да!!!
Дисклеймер: ох, если бы Детка принадлежала мне, я бы с ней и не такое еще устроил!

Из личных записей Доктора Йорга Шлангхарца, практикующего психиатра Мюнхенского реабилитационного центра для душевнобольных:

Вводное (написано на листочке, вложенном в папку с печатным текстом).

«Я должен объяснить, почему я считал и считаю необходимым вести отдельные записи по поводу ИБ № 31 и № 32. Прежде всего, потому, что не все свои размышления я могу вкладывать в личные дела больных. По протоколу там должны быть результаты обследований и врачебные предписания. Впрочем, исправно заполняя личные дела, я чувствую потребность излагать здесь свои мысли об ИБ № 3531 и № 3532. Близнецы Каулитцы, кажется, самый тяжелый случай из всех, с которыми я сталкивался на протяжении десяти лет практики. Сложность ситуации в том, что она не поддается какому-то конкретному анализу, и даже группе анализов. Сам вопрос невозможно решить однозначно, не нанеся ущерба кому-либо из заинтересованных лиц».

21.03.07

Сегодня из наркологического центра в мое отделение перевели Тома и Билла Каулитцев. Сделал осмотр. Поставил диагноз. Психоз, нервное расстройство, первая стадия шизофрении, которая, впрочем, может прогрессировать. Оба мальчика до предела истощены и страдают серьезными нарушениями сна. Доктор Штейнберг, нарколог, наблюдающий Каулитцев, не рекомендует назначать им любые наркотики – мальчикам придется справляться с организмом посредством групповой терапии.

(Приписка на полях)
поражает внешность Билла. Хрупкость, легкость и женственность. Надо бы дать ему тест на транс.

Билла и Тома я поместил в соседние палаты в VIP-отделении, подключил видеонаблюдение. Мальчики все время сидят у стены. Кажется, они чувствуют друг друга.

23.03.07.

Беседовал сегодня с г-ном Йостом, продюсером группы «Tokio Hotel», в которой играли мальчики. Удивился. Вот почему их лица показались мне знакомыми! В разговоре с Дэвидом (очень милый человек), коснулся темы «звездной болезни». Оказалось, там была крайняя стадия. Билл мог дойти до того, чтобы избить горничную в отеле. В принципе, неудивительно, если в 17 лет ты становишься кумиром миллионов, от этого может сорвать голову.

Смотрел фотографии группы. Отметил в Билле и Томе некоторую андрогинность. В Билле больше. Его женственность нарочитая и агрессивная. Том выглядит живее и, в принципе, здоровее Билла.

Билл отказывается посещать терапию. Не выходит из комнаты.

Том поздоровался с группой, но не участвовал в занятии.

Просматривал ночные записи: близнецы спят у разграничивающей стены: Том – на кровати, Билл – на полу. Распорядился, чтобы санитары передвинули кровать Билла.

24.03.07.

Разговаривал с обоими близнецами. Сначала с Биллом.

Я: Здравствуй, Билл. Я Доктор Шлангхарц, я буду заниматься тобой и Томом до тех пор, пока не пойму, как вам помочь.

Он слегка кивнул головой.

Я: Как ты себя чувствуешь, Билл?
Мальчик уткнулся лицом в колени, сжавшись на кровати. Меня все-таки поражает, какой он худой и бледный. Подумываю о том, чтобы назначить им обоим искусственное питание.

Я: У тебя ничего не болит?

Он покачал головой.

Я: Хочешь увидеть Тома?

Снова отрицательно качает головой.

Думаю, что на сегодня больше не стоит его беспокоить. Иду к Тому. Тот ведет себя более открыто.

Я: Здравствуй, Том. Я Доктор Шлангхарц, я буду заниматься тобой и твоим братом до тех пор, пока не пойму, как вам помочь. Я буду рад, если ты поможешь мне в этом.

Том смотрит на меня как-то очень подозрительно, потом устремляет взгляд куда-то вглубь себя и тихо спрашивает:
- Как?

Я: Ты должен отвечать на мои вопросы.

Том кивает, выражая согласие работать со мной. Этого, в принципе, достаточно на сегодня. Напоследок спрашиваю его, хочет ли он увидеть Билла. Он кивает головой и еле-слышно добавляет:
- Очень хочу.

25.03.07

Близнецы страдают от бессонницы, пребывают в постоянном возбуждении. Особенно мне жалко Билла, который не знает, что ему делать, не находит места. У обоих в палате есть книги и телевизор, но близнецы не проявляют какого-либо интереса к ним. Все, что Билл и Том делают – сидят на кроватях.

03.04.07

Днем у Билла был припадок. Пришлось вколоть транквилизатор. Не думаю, что удастся выбить что-то для постоянного приема – наркологический контроль не позволит. Необходимо встретиться с доктором Штейнбергом и еще раз обсудить все назначения.

(Приписка на полях)
У Тома странная была реакция на припадок Билла. Он лежал на кровати, смотрел в потолок. При приближении объектива я заметил учащенное дыхание и расширенные зрачки. Кажется, Том переживал то же, что и его близнец, только внутренне, сознательно. Коллеги не согласны с моим мнением.

До сих пор для меня остается загадкой, почему Билл не хочет видеть Тома и почему передозировка героином была явно умышленной. Если между братьями такая тесная связь, и, по словам господина Йоста, они довольно хорошо выдерживали жизнь в шоу-бизнесе, что же послужило причиной психоза?

04.04.07.

Сегодня заходила фрау Каулитц. Интересовалась, когда можно будет забрать Тома и Билла домой. Жаль было ее расстраивать, но пока прогресс небольшой – Том иногда прогуливается по коридорам, ходит в комнату досуга и общается с другими посетителями. Однако он стал избегать темы Билла в разговоре. Билл до сих пор не выходил из палаты.

У Билла наблюдаю снижение аппетита. Пришлось назначить инъекции.

05.04.07.

Фрау Каулитц, по моей просьбе, разыскала в комнатах мальчиков их дневники. Я не был точно уверен, вели они дневники или нет, но попытаться стоило. Надо сказать, я возбужден и в нетерпении: передо мной лежат две толстых красных тетради с надписями «Билл» и «Том». У Билла почерк неравномерный и неаккуратный. У Тома – ровный и узкий. Как, впрочем, я и ожидал.

06.04.07.

Разговаривал с Биллом. Спросил его, любит ли он до сих пор своего брата. В результате у него случился еще один припадок. Теперь, думаю, Штейнберг не станет спорить насчет транквилизаторов. Конечно, препараты могут угнетать умственную деятельность Билла, но они ему, правда, необходимы сейчас. Пропишу что-нибудь легкое для постоянного приема.

Дневники братьев читаю запоем. Не могу оторваться. Кажется, я, наконец, докапываюсь до истинных мотивов. Я не могу перепечатать дневники полностью, но некоторые выдержки буду приводить. В частности:

Дневник Билла.
3-е сентября 2002 года.

«Сегодня к нам в класс перевели новенького. Его зовут Эмиль и он очень красивый. Мне он сразу понравился, а нас с Томом, кажется, возненавидел. Думаю, это из-за того, что Петер при всех обозвал меня девчонкой, а Том дал ему кулаком в нос. Тома снова отстранили от занятий на два дня. Ну, раз его отстранили, то и я тоже не пойду завтра в школу. Лучше мы будем весь день репетировать…

(вечером того же дня)

Том сказал, что новенький ничего, и он не будет против, если я буду встречаться с Эмилем. Том надо мной все время издевается, хоть я и знаю, что он любит меня. Зато я могу дразнить его Катриной Миллер, которая гуляет с Петером. Хотя я уверен, что Тому просто лень ее у Петера отбивать, к тому же он не хочет, чтобы Петер лишний раз приставал ко мне. В тот раз, когда он меня избил, Том очень разозлился. Хорошо, что у меня есть Том и что он понимает меня. Люблю своего брата».

20-е сентября 2002 года.

«Ненавижу Петера! Он распустил слух, что я – гомик и что я втрескался в Эмиля. Жирный ублюдок! А все, потому что я вчера пошел посмотреть, как они играют в баскетбол, и когда Эмиль должен был забить, я ему изо всех сил крикнул: «Давай, Эмиль! Забивай!». Конечно, Петер все просек. Он хоть и свинья жопоголовая, все же не дурак.

Получил двойку по биологии. Георг говорит, что это фигня – он в прошлом году вообще половину предметов чуть не завалил. Так что я по этому поводу даже не парюсь».

7-е декабря 2002 года.

«Интересно, что было бы, если бы я родился девушкой? Стали бы ко мне от этого лучше относиться? Не знаю. Но в любом случае мама не стала бы удивляться, если б я купил карандаш и начал красить глаза. Все девочки в 13 лет так делают. Мама удивилась, но сказала, что я очень красивый. Да, мне нравится краситься – я сразу становлюсь таким сексуальным. Решил, что завтра пойду так в школу».

8-е декабря 2002 года.

«Берта сказала, что мне очень идет и что она не прочь сходить со мной на свидание. Ха-ха! Кому надо! Том, правда, смеялся, но потом признал, что я очень красивый, хоть и похож на девочку. Он тоже похож даже в своих широких штанах и майках и с дредами.

Петер – полный урод. Но я ни от кого не намерен скрывать, все то, что… Все! Больше не здороваюсь с Петером».

Из приведенных отрывков хорошо видно, что Билл довольно рано осознал свою гомосексуальность. Причем он не переживал по этому поводу, так как его близнец все это принял. Жаль, что в дневнике нет ранних записей, когда Билл только начал понимать, что его не привлекают девушки.

(Приписка на полях)
Может быть, я консервативен, однако я уверен, что если бы родители обращали внимание на эти признаки в поведении сына и не поощряли его одежду, макияж и т.д., вполне возможно было бы предотвратить искажения гендерных границ в сознании Билла.

К сожалению, Том ведет дневник не так часто и не так регулярно, как Билл, поэтому регистрировать и отслеживать его поведение труднее, чем поведение Билла. Однако я наткнулся на несколько интересных записей у него. Правда, значительно более поздних.

Дневник Тома.
5-е марта 2003 года.

«Меня волнует то, что происходит с Биллом. Он пишет очень мрачные песни, и я не понимаю, в чем причина. Он все больше закрывается от меня. Кажется, у него проблемы со здоровьем. По крайней мере, у него все часто бывают внезапные приступы: одышка, обморок. Я не говорю маме, так как боюсь, что Билла могут поместить куда-нибудь, где я не смогу его увидеть. Когда я так думаю, мне больно.

Билли, любимый брат, как мне тебе помочь?»

10-е марта 2003 года.

«Сегодня я опять отменил свидание с Луизой, потому что Билу стало очень плохо: его рвало, давление подскочило, я лежал с ним рядом на кровати, обнимая его за спину, пока ему не полегчало.

Я боюсь. Может быть, надо рассказать маме?
Нет, он так умоляет меня не делать этого. Я не смогу. Это все равно, что предать его».

1-е апреля 2003 года.

«Не могу понять, на кого я больше зол: на эту дуру Луизу или на себя, что меня угораздило с ней встречаться?! Сегодня Билла выписали из больницы, поэтому я естественно не пошел на свидание. Эта идиотка устроила мне истерику в трубку и заставила выбирать между ней и Биллом. Да как у нее вообще язык повернулся? Тварь разнесчастная!
Никто не смеет ставить меня перед таким выбором, потому что все пойдут к чертям собачьим. А я останусь с братом.

И все равно, как же приятно, что за такое долгое время Билл снова рядом. Эта неделя была для меня как вечность. А последние три дня я зачеркивал на листочке часы до того, как выпишут Билли. Как хорошо, что с ним не было ничего серьезного. Правда, врачи всерьез опасаются, что у Билла дефицит массы. Поэтому ему теперь надо жрать, как убойной свинье. Ха-ха. Посмотрю я, как они заставят Билли много кушать.

P.S. О, господи, как же я счастлив был обнять Билла, поцеловать его за все это долгое время отсутствия! Как я соскучился по теплым его рукам и ласковой улыбке! Билли, ты снова со мной!».

2-е апреля 2003 года.

«Объяснил Луизе, куда она должна пойти, а то, кажется, вчера она не поняла. Зато теперь я все свободное время могу уделять Биллу, который тоже по мне очень сильно соскучился. Вчера мы спали на одной кровати; как мама не пыталась нас растащить – ничего у нее не вышло.
Болтали всю ночь».

Любопытно, о каком поцелуе здесь идет речь? Как именно Том поцеловал Билла при встрече. Если это уже проявление сексуального влечения, то дело еще серьезнее, чем мне сначала показалось. Однако вполне возможно предположить, что речь идет о совершенно невинном братском поцелуе, тем более естественном для близнецов.

08.04.07

Поискал информацию о группе в Интернете.
Поразительно. Поразительно. Даже представить себе не мог, СКОЛЬКО народу сходило и сходит по ним с ума. Тут точно можно свихнуться. И все же, думаю, популярность сыграла не первую роль в том, что у Билла развился психоз. В том, что именно он из двоих близнецов и стал спусковым крючком этого безумия, я не сомневаюсь. По крайней мере, записи в его дневнике это подтверждают.

Дневник Билла.
26-е июня 2005 года.

«Ущипните меня! Пусть я точно пойму, что я не сплю!
Это происходит! Это на самом деле происходит! Наше видео на первых строчках чартов Германии!!! Боже, вчера мы с Томом получили около трех сотен писем, может, даже больше! Я сразу начал их читать! Сначала я читал каждое, потом устал, решил, что дочитаю завтра. Но сегодня их стало еще больше! Я уже не могу читать их, но мне плевать! Я чувствую всю ту любовь, все то восхищение, которое испытывают фанаты, когда пишут. Это ведь последнее, что у них есть. Они, наверное, думают, что я – Бог и живу на небе.
Кто знает, кто знает?

P.S.: Мне пишут даже парни. Некоторые прислали свои фотки. Хм. Может, мне сходить на пару свиданий? Только как бы выбраться без охраны?

P.P.S.: Тому тоже пишут парни. Так я над ним еще не угорал! Предложил ему тоже сходить на пару свиданий. Ха-ха! Он, конечно, сказал, что пойдет. Только с девушками».

30-е июля 2005 года.

«Вот так! Вот так, ублюдки! Получите, суки! Ваши девушки сохнут по мне и визжат на концертах:
«Билл, возьми меня! Трахни меня!»
И мне это нравится!
Потому что они всегда будут думать обо мне, когда вы будете их трахать! Как бы хорошо вы этого не делали!
Вы меня раньше ненавидели и теперь тоже, но сейчас-то у вас есть на то причины. И, бля, я не жалею! Мне нравится быть в этом виноватым!

Скрипите зубами, потому что у вас никогда не хватит духу быть такими, как я! Даже если вы научитесь краситься. Ха-ха».

10-е августа 2005 года.

«Мне и нравится, и не нравится, как на студии обработали мои песни.
Это вроде и часть меня, и нет. Музыка, конечно, стала лучше, но смысл изменился. Что они сделали с «Durch den monsun»? Как они могли убрать оттуда слова «ты – отражаешься во мне, а я отражаюсь в тебе» и заменить это на глупый «тонущий полумесяц»? Я написал эту песню о нас с Томом, так какого хрена всякие девушки будут думать, что это я им посвящаю?!
Мне обидно. До слез.
Это жестоко! Это же не я! Не Я!!!
Не Я-я-я-я-я-я!!!!!

Не понимаю, как Том может так спокойно это выносить?!
Просто пожал плечами и сказал мне:
- Главное, что я знаю, о чем эта песня, остальное неважно».

17-е августа 2005 года.

«Он скоро выйдет, майн готт, скоро он выйдет!
Наш первый альбом! А потом – турне, турне, ТУРНЕ!!!
Том говорит, что я слишком волнуюсь, что раздуваю из мухи слона, что лучше бы мне этим наслаждаться.

А еще я боюсь, что на месяц перед турне нас пошлют в школу. Думаю, если раньше меня хотели убить только парни, то сейчас опасность представляют девушки. Они же просто задушат нас в объятьях. А потом их парни будут глумиться над нашими телами.

Ха-ха! Наверное, я тогда восстану из мертвых и припугну их хорошенько! Я не верю, что могу умереть. Я никогда не умру!
Слышишь, Том?! Мы будем жить! Всегда! Вечно!
Рука об руку. Вместе!
Весь этот мир создан для того, чтобы мы им наслаждались…

Так лучше, Том?

И все равно, я боюсь, что упаду.
Ты меня тогда подхватишь?»

02-е сентября 2005 года

«Вчера был самый ублюдский день рождения из всех. Нас все-таки отправили в школу.
Такого в свой адрес я раньше не слышал. Меня называли недоноском, ублюдком и грязной шлюхой! А еще почти все парни пришли в майках с надписями: "I will kill Bill and the rest of the fuckband too". Ну и суки, мать вашу! Хотя, признаться, я ожидал чего-то подобного. Думаю, это даже здорово. Значит, мы этих придурков очень сильно задели. Интересно, сколько девочек в постелях со своими парнями стонали мое имя?

Том сказал, что не надо париться, и что он непременно воспользуется новой ситуацией. Мы вообще вчера спать не ложились. Мы разложили его диван, и спали вместе, как в старые времена. Я всегда успокаиваюсь, когда Том меня обнимает. Я могу уткнуться ему в плечо и плакать. Знаю, что когда мы наедине, он ни за что не будет надо мной смеяться.

Йост сказал, чтобы я улыбался. И сказал в интервью, что эта «шутка» меня позабавила. Ха! Как же! Черта с два это забавно. Я, конечно, сказал в интервью, как меня научили, но потом заявил Дэвиду, что ни за что больше не пойду в эту школу. НИ ЗА ЧТО! Мне плевать, как они это сделают (может, дадут взятку директору или еще что…), но я больше не буду туда ходить, пусть хоть удавятся. Том со мной полностью согласен!

Еще…
Еще вчера было волшебно.
Я не придал этому большое значение, но, вспоминая сегодня, чувствую, как горят щеки. Мы и раньше это делали с Томом, но не так долго и не так чувственно, как в этот раз. Мне нравится чувствовать губами его пирсинг, задевать языком солоноватый металл. Как-то эротично, как-то волшебно».

15-е сентября 2005 года.

«А они все там не дураки. В итоге мы УРА! УРА! УРА! получили отсрочку от школы на целый год! Пока все наши ебаные однокласснички будут зубоскалить, мы с Томом будем уводить у них девушек совершенно бессознательно! Так им и надо! Они это заслужили!»

25-е сентября 2005 года.

«Черта с два я буду вашей марионеткой! Запомните, это я! Я дергаю вас за ниточки, а не вы меня!
Суки!

Все началось с того, что мы приехали на студию. Когда узнали, что за неделю продано больше миллиона копий альбома, охренели. Сколько же у нас фанатов?! Но речь не об этом.
В общем, от радости я бросился Тому на шею, и все получилось как-то естественно. Том меня обнял, а я поцеловал его в губы. Просто чмокнул, и все!

А потом началось. Все обалдели. На меня кричал Йост.
Кричал.
На меня.
В голос.
Орал, о чем я вообще думаю?! А вдруг там были бы репортеры и они бы это засняли. А что тут такого, не пойму?

Йост сказал, что за инцест могут посадить, и, если кто-то распустит про нас подобную сплетню, это повлияет на продажи. Он что, больной, в самом деле? Я поцеловал своего брата. Просто поцелуй, что в этом такого? Какой инцест нафиг?
Короче я ржал бы, если б не был так взбешен. Том сказал, что ему пофиг, потому что это нормально, когда мы целуемся. Я тоже не думаю, что в этом есть что-то противоестественное и незаконное. Уж целоваться-то с братом я могу, сколько влезет. Ну, конечно, не все это поймут, но я только пожму плечами. Мы всегда это делали, и я не собираюсь как-то по-другому выражать свою привязанность к брату.

Все-таки нам теперь строго-настрого запрещено проявлять нашу любовь, пусть даже братскую, на людях, чтобы кто-то, не дай бог, не обвинил нас в пропаганде инцеста.

Они там все параноики, нахрен!»

Без даты.

«Завтра начнется турне! Турне!
Рано утром за нами приезжает автобус, и нас везут в аэропорт. А оттуда – во все уголки Европы! Том очень хочет в Лондон, а я – в Амстердам! Хочу всю ночь тусоваться в клубах! Да! Да! Да!

По секрету: подумываю залезть в гей-клуб. Мне кажется, прессу это мало заинтересует – ведь в Амстердаме гей-квартал – это что-то вроде достопримечательности, так что можно будет прикинуться шлангом и спокойно оттянуться.
А то мне запрещают посещать гей-клубы. Можно только на обычные тусовки ходить и делать вид, что меня привлекают девушки. Бррр… Ради Тома я там, конечно, появляюсь, но ведь мне и самому хочется оттянуться».

Думаю, по последним записям можно судить, что популярность не пугает Билла. Она, наоборот, притягивает его. Мальчик чувствует себя богом. Я бы сказал, что он уже на грани превознесения себя, если бы не знал, что с ним произойдет дальше. Постепенно Билл начинает осознавать, что шоу-бизнес всегда будет заставлять его скрывать самого себя. На Билла будут давить, убивать в нем любые чувства, пусть даже это совершенно чистая любовь к брату-близнецу. Вот где я вижу толчок.
Сопротивление.
Нежелание подчиняться.
Все это толкнуло Билла на новую ступень отношения к Тому – из братской привязанности его чувство, сублимируясь под давлением фанатов, имиджа и продюсеров, превращается в некое сексуальное желание. Пока оно скрыто, но, увы, скоро ему суждено прорваться.

Боже, спасибо тебе за этот интереснейший случай в моей практике! Когда еще мне удалось бы так глубоко заглянуть в душу пациента, пронаблюдать за всеми стадиями развития его болезни, быть в его мозгу! Каждый профессор сейчас должен мне завидовать!
Думаю, если напишу работу на основе близнецов, мне всерьез суждено прославиться на психиатрическом поприще.

И все же, как мог Билл из «бога» превратиться в несчастного, забитого подростка, который боится всех и так и отказывается выходить из палаты?
Если я докопаюсь до истины, мне светит не только премия и перевод в Берлин…

13.04.07.

Мальчики здесь уже больше трех недель, но так и не виделись друг с другом. У Тома большой прогресс, сегодня он сам пришел в мой кабинет. Мы разговаривали. Я не сказал, что читаю их дневники, думаю, это может травмировать Тома и отбросить его назад, к фрустрации. Я спросил Тома, считает ли он себя виноватым в чем-то перед Билом. Он долго думал, потом поднял на меня полный мучения взгляд и кивнул.
- Я оттолкнул его, - сказал он. Мне показалось, что с большим сожалением.
- Он думал, я останусь с ним несмотря ни на что, а я струсил. Убежал.
Том обхватил себя руками и заплакал.
Пришлось его увести.

А я снова погрузился в чтение дневников.
На этот раз я читал Томов дневник. Он написан более спокойно, плавно; нет такой агрессии, как у Билла. Кажется, Том действительно получал удовольствие от популярности. Улыбаюсь, когда читаю про то, как он выбирал из толпы фанаток посимпатичнее и уводил их в заранее заказанный номер или ехал с ними в клуб. Я читал в Интернете, что многие осуждали мальчиков за такое поведение, а мне кажется, на их месте любой вел бы себя так.

Дневник Тома.

31-е ноября 2005 года.

«Мне все больше и больше нравится быть популярным! Это здорово! Это супер! Я чувствую, как все хотят меня! Конечно, большинство девочек стонут по Билли, но и по мне тоже куча сходит с ума. Бедные, только я могу их утешить и приласкать (и то, только самых симпатичных), потому что Биллу на девочек плевать с высокой башни. Ха-ха.

Мне его жаль, кстати. Йост – сука полная, он не разрешает Биллу объявить правду о его ориентации. Как будто это помешает группе. Да, конечно, фанаток у нас поубавится, зато, быть может, часть его воздыхательниц перекочует ко мне. Я, конечно, не крашу глаза и не строю из себя истеричную дамочку, но все же у меня есть, что им предложить… Но Билл страдает. В Амстердаме ему удалось вырваться в гей-клуб, и чем ему это обернулось?! Большим скандалом с компанией. Мне намного легче – я хотя бы могу быть самим собой. Когда я слушаю «Schrei», начинаю потихоньку понимать, что это в большей степени о Билле. Иногда мне кажется, что это действительно последнее, что у него осталось. Кричать.

Билл, прости меня. Я больше не буду такой сволочью.
Я буду меньше времени тратить на девочек!
Я знаю, тебе так нужна моя поддержка!
Билл!

Господи, какой же ты одинокий!»

Здесь не могу не привести запись из дневника Билла, сделанную чуть ранее.
Признаться, мне даже жаль его. Я бы даже хотел, чтобы все случилось по-другому, но я понимаю, что, наверное, это в силу моего непрофессионализма. Врач не должен потакать болезни пациента. Какой бы она не была.

Дневник Билла.

27-е октября 2005 года.

«Я хочу кричать! Кричать! Кричать!
Я хочу быть собой!
Я хочу умереть.

Свернуться где-нибудь клубочком и тихо лежать, пока не сдохну. Почему это должно происходить со мной? Нет, я не хочу этих слез. Я не должен плакать, как какая-то тряпка…

Но я хочу плакать. Хочу. Потому что больше ничего не могу.

Том сейчас, наверное, развлекается с красивыми девушками. Интересно, скольких он может трахнуть за раз? А я должен торчать в номере, потому что никто не должен знать с кем Я хочу трахаться. Бля, как они смеют это определять?! До каких пор я буду улыбаться в камеру и говорить, что ищу СВОЮ девушку? Я, блять, ее не ищу! Я тоже хочу, как Том, наслаждаться нашей популярностью. Я знаю, куча симпатичных мальчиков не против трахнуться со мной, и я мог бы, как Том… как Том…

Нет, это невыносимо!

Мне казалось, вчера был лучший день в моей жизни. Я договорился с Томом, чтобы он побыл в нашем номере, прикрыл нас, если припрется Йост или журналюги.

А сам улизнул в клуб. Это было полное сумасшествие. Адреналин в крови так и подскакивает, когда я вспоминаю об этом.
Было трудно. Понадобились очки, пальто и шляпа. Убежал через черный ход и поймал такси.

Боже, как вспомню ЭТО, сразу хочется смеяться! И танцевать. Я не люблю клубную музыку, но там… там начинаешь чувствовать, как вращается целый мир. Вселенная! И все это для тебя одного!!! Я танцевал, танцевал без удержу!

Я закрывал глазами и двигался в ритме этой музыки. Она была моим дыханием, моим пульсом, моей жизнью! И все эти прожекторы и лампы… Меня зажгли на вертушке. Господи, как это было прекрасно!

Вокруг меня танцевали одни парни. И девушки, конечно, тоже, но их было совсем мало. Меня узнали. Вокруг собрались самые красивые парни. Там были и взрослые мужчины, и совсем юные мальчики, некоторые даже младше меня! Это был рай на Земле! Рай! Рай! Я танцевал для них, а они подбирались ближе, двигались вокруг меня, совсем близко. Я пристроился к одному блондинчику. На нем были только узкие джинсы, и я легко-легко гладил его плечи, грудь, а он держал меня за талию.
- Я был на твоем концерте! – крикнул он мне в ухо. – Но я никак не ожидал увидеть тебя здесь.
Я улыбнулся ему.
- Да, я непредсказуем!
И тут он меня поцеловал. От всего этого кружилась голова, мне хотелось смеяться и петь. Он оторвался от меня, поднес свои губы к моему уху и спросил, не хочу ли я спуститься в сауну? Он погладил мой член через штаны, я был в шоке! Так откровенно меня еще никто не ласкал.
О чем я, меня вообще еще никто не ласкал!

Черт, а ведь я хотел! Хотел! Боже, я даже имени его не знал, а уже готов был отдаться ему там, в сауне, и позволить делать со мной все, что я захочу. Я уже собирался сказать ему «да», когда меня вдруг ослепила вспышка.
Еще одна.
И еще!
И много-много вспышек!
Кажется, их было миллионы.

А у входа я увидел взволнованное лицо Тома. Он посмотрел на меня и покачал головой.
Как это?! Как это вышло, черт возьми?! Как они нашли меня, суки поганые, как они смогли пробраться в мой рай?!!!! Бля!!!
Я ненавижу их…

Дальше помню плохо. Охрана растолкала народ и буквально выволокла меня наружу. А журналюги все снимали, снимали, снимали… Как будто было недостаточно снимков. Как будто им еще чего-то не хватало для утреннего репортажа. Акулы! Жадные, мерзкие акулы!
Зачем вам я?! Зачем вам мое мясо?!

Дэвид орал на меня, как больной. И на Тома, который пытался заступиться, тоже.
- Ты, блять, понимаешь, маленький сучонок, ЧЕГО нам может стоить твоя выходка?! – кричал он, когда мы были уже в номере.
Когда я наорал на него в ответ, он меня ударил. Рад, что рефлексы Тома остались прежними. Он буквально сшиб нашего менеджера с ног и уселся на нем верхом. Всегда поражаюсь, откуда у моего появляется такая сила, ведь он не намного крепче меня. Но когда меня кто-то обижает, у Тома просто крышу рвет, и он становится неуправляем. Он держал Йоста за горло и прямо-таки шипел на него:
- Тронешь Билла пальцем, я тебя в тюрьму отправлю. Мне для этого далеко идти не надо – репортеры за каждым углом, ты меня понял, урод?
Вообще-то, Том так грубо не разговаривает. Но в этот раз Дэвид перегнул палку. Братишка отпустил его только тогда, когда тот пообещал говорить спокойно…

Мы еще в большей жопе, чем предполагали. Гребаный контракт, я и не думал, что стану рабом «Sony BMG» Как только нам стукнет 18 – сразу же разорвем его. И подпишем заново, но на других условиях. Или вообще с другой компанией. Это точно. Я уже решил.

Ну а вчера… вчера я сидел и молчал, пока Йост помахивал передо мной листочком с суммой неустойки, которую снимут с нашего счета, если мы пошлем их всех нахуй сейчас. У нас даже не хватит денег, чтобы покрыть все.
Идиоты. А мы-то думали, что богаты.
Ну, ничего, ради этого я подожду каких-то два разнесчастных года. А потом покажу вам всем средний палец, уроды поганые!

И первое, что я сделаю, крикну на весь Берлин:
- ДА! Я – ПЕДИК! ПЕДИК! JA, ICH BIN SCHWUL!!! ICH BIN SO SCHWUL!!!

Ночью Йост и компания поехали в редакции газет, чтобы выкупить все фотографии, которые папарацци успели нащелкать. А сегодня я видел, как Дэвид с облегчением вздохнул, проходя мимо газетного прилавка. Сенсаций типа «Билли Каулитца застукали в гей-клубе» не было.

Том успокаивал меня всю ночь. Я плакал, уткнувшись ему в шею. Плакал, как маленькая девочка. Он гладил мои волосы, целовал их, шептал, что не бросит меня. А сегодня снова где-то развлекается. Ладно, пусть. Почему я должен мешать ему жить своими истериками?

Нет, надо улыбнуться. Я же Билл Каулитц, я почти сам Господь Бог! Я не должен плакать.

Но иногда все-таки, кажется, что я так и останусь девственником на всю жизнь из-за этого Йоста».

11-е ноября 2005 года.

Нет, я сейчас умру от смеха. Дэвид устроил охренительную подставу – заказал журналу BRAVO интервью с нашими бывшими девушками. Двух девушек Тома она нашли, а вот как быть с моими, если их у меня никогда не было?! Дэвид не промах – нашел девочку из моего города, которую я в глаза не видел, дал ей денег, и она в интервью рассказывала, какой я милый и стеснительный был на первом свидании.

Это они так хотят убить все слухи, что я – гей.
Ну-ну…
Вот, подождите, ребята… Подождите чуть-чуть. Я вам этого ни за что не оставлю!

12-е декабря 2005 года.

Нет, зря я психовал.
Все то, через что мне приходится проходить – неотъемлемая часть плана. Посвящения. В избранные. В божественные существа.
Они, в самом деле, на меня молятся.
Может, я действительно божество?
Хм, что значит, может?

14.04.07

Том сегодня приходил ко мне и попросил показать ему Билла. Как он узнал про камеры? Наверное, я не выключил монитор в прошлый раз, когда Том был здесь. Я не смог отказать мальчику: таким несчастным и одиноким он казался.

Я подошел к столу и включил монитор. Переключившись на комнату Билла, я дал изображение крупнее и отступил в сторону, чтобы Том смог хорошо рассмотреть брата.
Билл лежал на спине и смотрел вверх. Его лицо ничего не выражало. Если бы не легкие колебания грудной клетки, можно было подумать, что Билл мертв. Впрочем, живым его тоже вряд ли можно было назвать.
Том смотрел на своего близнеца с такой тоской, с таким жалостливым выражением лица, что я не выдержал: подошел к мальчику и приобнял его за плечи.
- Держись, малыш, - сказал я ласково. – Мы его вытащим.
Где бы ни витал сейчас Билл, видно было, что грезы причиняют ему боль. Казалось, на этом красивом кукольном лице не осталось ничего живого, ничего, что могло бы хотеть вернуться обратно. Никаких чувств, кроме боли и страдания. И, когда Том смотрел на брата, его лицо на мгновение отразило то же самое выражение. Словно он тоже хотел улететь. Вместе с Биллом, туда, в его мечту.
- Можно мне… гитару? – спросил Том как-то неуверенно.
Я колебался. С одной стороны, не думаю, что творчество может повредить Тому, с другой – я волновался за Билла. Неизвестно, как он отреагирует, если близнец начнет играть. В том, что у этой парочки существует какая-то внутренняя, совершенно феноменальная связь, я не сомневался.
- Я подумаю, Том, - пообещал я абсолютно серьезно. - Я подумаю.

Сегодня дочитал дневники мальчиков. Завтра думаю донабрать то, что считаю важным и существенным.

Мне их жалко. Правда, очень-очень жалко.
И Тома жаль, хоть он и явная жертва бурно развившейся шизофрении Билла, и самого Билла тоже жаль… просто по-человечески.

Дневник Тома.
13-е декабря 2005 года.

Мне все-таки жутко нравится быть известным! Кажется, Билл тоже с этим смирился. Он очень хорошо справляется со своей работой. По-моему, он загорелся какой-то новой целью, но он ничего мне об этом не рассказывает.

Вчера мы отрывались в клубе с офигенными девочками.

Билл начал отпускать волосы и ногти. Он и раньше был женственным, но сейчас, кажется, немного перегибает палку.
20-е марта 2006 года.

Смотрю, во что превратился мой брат и офигеваю. Он и одевается, и ведет себя, как настоящая женщина. Я не знаю, в чем причина. Когда я спрашиваю его, в чем дело, он только пожимает плечами и спрашивает:
- Разве я не красивый?
Что мне еще остается говорить?
- Конечно, красивый.
Нет, с Биллом что-то не то. Что-то не то.
А Йоста волнуют только рейтинги группы. Фанаткам нравится новый имидж моего брата, а больше их ничего не колышит.

А я боюсь за своего брата, как ни за кого в жизни!
Билл, пожалуйста, будь со мной откровенным!

Дневник Билла.

23-е марта 2006 года.

Я знаю, что это неправильно, что это незаконно, в конце концов. Я знаю, но я не такой, как все, мне можно все! И я преступлю все законы! Я сделаю все! ВСЕ!!!

Но я боюсь, что Том обвинит меня…
Нет-нет. Лучше я буду молчать.

4-е апреля 2006 года.

Как это все-таки приятно: приехать домой в отпуск. Тут мы с Томом чувствуем себя свободнее. Здесь, конечно, фанаток тоже хватает, но все же и друзья наши есть. Наша старая комната, наша двухъярусная кровать и игрушки. Как же я по всему этому скучал!

Мы с Томом залезли в одну кровать и болтали до утра, как в старые добрые времена.

10-е апреля 2006 года.

Я в шоке. Какие-то уроды узнали наш домашний номер телефона и теперь названивают. Мне кажется, это наши одноклассники.

Вчера звонили и молчали. А сегодня угрожали.

St. Voldemort, вам респект))) И поклон вашему остроумию)
чёрным даны комментарии St. Voldemort

Это эпизоды из фанфикшена. Причем, заметьте, только из гетного. Ну, гетный фанфикшн - вообще отдельная тема! Это так круто, можно обсуждать часами и ржать, как идиоту! Давайте как-нить потом (обязательно, а то у мну просто мало времени, а мне оч хоццо с вами поделиться!)
Вас ждет чистый ржач минут на десять! Приятного прочтения!

"Он спал... лежа на животе, его дреды блестели на солнце..." -он их тоже вазелином мажет что ли? Не музыкант, а просто порно актер!

"для тебя это был первый раз (в смысле в первый раз ты сосала)" - Ничо, привыкнешь

"когда ты закончила закончила... ты села сверху и он снова вошел в тебя..." - Девочка аж заикается от возбуждения. И куда было деваться-то бедному мальчику кроме как войти в нее.

"...будто бы она была хрупкой как цветок. Он лег на нее ..." -"Правильно! На хрупких девушек надо всем весом ложиться, а лучше с разбегу прыгать

"....затем она нежно поцеловала его и спросила: Дорогой, а ты теперь возьмешь меня в группу?" – Дооо!!! Эт просто геньяльна!

"Когда он снял с неё джинсы, а она с него ЕГО джинсы..." - Интересно, зачем было уточнять, ЧЬИ джинсы она с него стянула?

"я снял джинсы и трусы(с надписью Билл) его член вошёл меня" - Грузинские джигиты тоже мечтают о сексе с Биллом

"На утро Билл проснулся одетый, в джинсы и майку на диване. Рядом не было не Толы, не её одежды, ни его шузов." - Вот ее истинная сущность! Все-таки спи**ила шузы!

"ты идёшь по тёмной улице... и навстречу тебе идёт пацан твоей мечты... это оказывается Билл из Tokio Hotel"– Пацан? Интересно, что он делал среди ночи ТАМ???

"потом он снимает с тебя трусики и входит в тебя... он вошёл в тебя так сильно, что ты вся изогнулась... потом ты расстегнула с него ширинку начла лизать его член!" – В натуре реальный пацан! Тра*нул ее, не успев расстегнуть ширинку %)) Причем заметьте "расстегнула С него ширинку"

"Ты посылаешь свою фотографию... и с нетерпением ждешь ответа…
-…-пишет он
-ты безумно красивая - пишет он следом"- Многоточие читать как "Бл*, вот ужас то!"

"Секси... мальчик в твоем вкусе…Ты просто влюбляешься в него… да и он тоже…" – В себя влюбляется?

"На глазах его член увеличивался " - У него ЧЛЕН на ГЛАЗАХ!?!?!?

"Он раздевает тебя... не прошло и пол минуты, а ты уже лежишь в трусиках" - Его возьмут в пожарники Такой скоростной мальчик!

"Это тебя ещё больше заводит!!! Он кладёт тебя на камень... " - Готишно %))

"Потом он поднимает твою голову... вытирает сперму и целует воще за сосик!!" - Это еще что за орган???

"-Ты действительно этого хочешь?
-…да,- смущенно и опустив глаза, ответила ты.
Не успела ты договорить, как он вошел в тебя нежно и быстро…" – Девочка-Даун, так долго выговаривала слово "дааааа" что он уже успел в нее войти!

"Билл посадил тебя на бортик, раздвинул тебе ноги... и... начал... ЛИЗАТЬ!!!!" - Ужас какой Подонок, как он мог?!

"потом я достала из его широких штанин его широкий и длинный член... " - Маяковский нервно курит после таких строчек %)) Только вот откуда у субтильного немецкого тинэйджера, с рахитной головой, широкий и длинный член - непонятно %))

"у него оказалось даже очень милое тело... в каких то местах накаченное.."- Знаем мы про эти места, из ваших рассказиков

"Идёшь по улице и... видишь: тебе на встречу идут 4 симпотных пацанчика... " - Идут они, значит, грызут семечки, кЭпки поправляют, дреды чешут...

"Так как стена была кафельная (выложена плиткой), а ты была у стены… то вся твоя стена была покрыта ссадинами, так как ты царапалась о стыки плитки…." - Ну просто сценарий к фильму Пила 3! Вся ее СТЕНА покрылась ссадинами, бедняга!

Просто без комментариев:
"Ваши языки сплелись воедино в страстном поцелуе…"
"Он взял твою руку и засунул себе в трубы"
"Потом он начал тихонько мацать меня..."
"Только мы собирались заняться этим то в окно влез какой-то толстяк и жадно на нас смотрел ..."

снова фики и их извращенный гениальности, реквизировано оттуда же))

Немного офигев,Том продолжил приставать- вы просто вчитайтесь:))

Билл:"Ты мне брат или нет?"
Том:"Ну да"
Билл:"Ты мне брат,или ты будешь жрать банан?" - ну просто генЬяльный диалог!:)))

Том не мог забыть безумно-радостного лица Билла, когда тот писал на стене: Рок-форева.- кнематографично:))

Билл , полижи...тебе будет лучше..>> - я надеюсь, вы понимаете, что имеется ввиду "полЕжи"... а вы что подумали?!:))))))))))

Билл стянул с Тома штаны..это было легко..Билл всего лишь провел по упругим ягодицам и джинсы сами упали...- круть, да?:))

Это кричала Энна, она не потеряла свою красоту, но как оказалось, она была продажной и жестокой девушкой, она играла на чувствах тома, все время что то придумывала чтобы он ее не бросал...- эт наверное та, которая шузы у Томатоса скомуниздила))

Дреды падали на Билла...Он дергал за них и улыбался...- тут я не могу комментировать... тут каждое слово просто на вес золота!)))))))

-Том , где ты был ? Дейв хочет продюсировать девчёнку. Сейчас будут приходить люди женского пола и петь , а мы должны их слушать и выбрать одну из них. - это когда под напором визжащих девок мальчики совсем офригидятся, они начнут использать слова "люди женского пола".....

Через 2 минуты из воду вылез Густав (без трусов).- неожидано%)))А я смотрела на Билла, но он этого не замечал, так как у него всё расплывалось в глазах…- вот вы мне только объясните как "она-то" поняла, что у него всё в глазах расплывалось...

Густав попытался прикрыться своими плавками, но ему это удалось не с первого раза. - ну ясен пень, развеж такое хозяйство с первого раза прикроешь%)))

Вышел Том и, увидев Густава, побежал ему на помощь.-Оу! молодца!))Он стащил со своей головы кепку и подал Густаву… - интересно, он её потом обратно наденет%)

Автор: ethyil
Название: "Кольца"
Пейринг: Билл/Том
Жанр: slash, romance, pwp.
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: автор терпеть не может насилие в любых его проявлениях, поэтому "творение" отличается вопиющей нежностью.
От автора: это просто твинсопостель, ничего личного.

Тихо закрываю дверь в номер брата, запираю и кладу ключ на маленький столик. Ключ…Блин, я забыл забрать внизу ключ от своего номера, но обратно тащиться нет никаких сил. Будем надеяться, что никто не заметит того, что я там вообще не бываю. В конце концов, может у меня острый приступ чистоты и порядка в сочетании со способностью проходить сквозь стены?!
На ходу раздеваюсь и наощупь осторожно иду в ванную: Том, наверное, уже спит, а я хочу разбудить его чем-то более приятным, чем яркий свет и какой-нибудь грохот.
Наш звуковик-англичанин оказался даже хуже, чем его бессмертный образ, расписанный нам Дэвидом в очередной тщетной попытке призвать нас к порядку. Нет, он конечно профи и бла-бла-бла, но я до сих пор не могу понять, зачем он заставил меня перепевать один и тот же кусок раз тридцать, не меньше. А в результате? Мы морочились до глубокой ночи, мой язык завязался каким-то морским узлом и я искренне недоумевал, что это за странные человечки пляшут на листочке, в который меня постоянно тыкали носом. Песни нет, голоса (по крайней мере, не противного) тоже, день безнадёжно испорчен. Хорошо, что ночь ещё можно отвоевать.
Захожу в ванную и включаю воду. Подставляю руки под холодные струи и сижу так минут пять, не в силах даже пошевелить пальцем. В этом году лето совершенно сумасшедшее. Жарит так, что днём на улицу выйти не представляется возможным, асфальт плавится и дышать горячей пылью опасно для жизни. Я только доехал от студии до отеля, а по спине уже бегут противные холодные струйки, одежда липнет, а язык намертво прилипает к нёбу. Быстро стягиваю с себя остатки одежды и умываю лицо, мысленно благодаря человечество за изобретение кондиционеров и холодильников.
Захожу в комнату. Том, как я и думал, уже спит, широко раскинув руки. Простыня, которая скорее по привычке служит нам покрывалом, бесформенным комком валяется в углу. Я сажусь на кровать и смотрю на его освещённое безжалостным городом лицо. Середина ночи, а он ещё живёт, хлопая глазами-окнами, заставляя копошиться и своих обитателей в казино, ночных клубах и дома перед мониторами. Здесь никогда не бывает настоящей ночи, тёмной, всегда есть какой-то хоть и приглушённый, но надоедливый зелёно-голубой свет. Я хочу живого воздуха, пусть пыльного, но всё-таки живого. А открывать окно нельзя – задохнёмся, жара ночью спадает незначительно, а в номере всё-таки прохладно.
Наклоняюсь к Тому и осторожно целую — никакой реакции. Легко провожу ногтями от кончиков пальцев к плечам и целую уже сильнее, требовательнее что ли. Он во сне отвечает на мой поцелуй, но явно хочет повернуться на бок, сгребая меня в охапку и пытаясь уложить рядом. Ага, сейчас.
— Том, ну проснись, это же я, — ласково шепчу ему на ухо и глажу холодными руками по щекам и лбу. Он, наконец, открывает глаза и вполне осознанно обнимает меня.
Я немедленно приступаю к более решительным действиям и, скользнув рукой по его животу, пробираюсь под резинку трусов.
— Подожди…- хватает меня за руку и тянет обратно. Ничего не понимаю. Перегрелся сегодня что ли?
Том строит какую-то странную …лицо и я вдруг понимаю, что это он меня так передразнивает.
— Кольца сними, а то там… – многозначительно кивает в интересующую меня сторону, – будут человеческие жертвы.
Точно. Начинаю судорожно стаскивать кольца, но выходит плохо. Точнее совсем ничего не выходит: пальцы распухли (чёрт меня дёрнул умываться холодной водой!).
— Ты будешь смеяться, но жертвы всё же будут.
— Всё сам, всё сам, — картинно вздыхает Том и садится на кровати. Я обхватываю его талию ногами и придвигаюсь ближе. Он ещё сонный, но улыбается уже явно не своим пушистым снам, а мне. Или своим пушистым снам обо мне, что тоже неплохо. Берёт мою руку и подносит её к губам.
— А вдруг нам так и не удастся их снять? И тогда… — пробует моё кольцо на зуб, слегка задевая кожу.
— Я выживу? — кажется, догадываюсь, что он задумал. Догадки возбуждают.
— Посмотрим… — начинает облизывать мой палец, стараясь поддеть кольцо языком. Оно поддаётся (ещё бы, его же сам Том снимает) и летит куда-то в сторону.
— А…— начинаю возмущаться я (где его потом искать?), но всё моё возмущение — это лишь тяжёлый выдох, слишком громкий для одиночного гостиничного номера. Но Тому кажется, что слишком тихий. Он обхватывает мой член свободной рукой, несильно сжимает и начинает медленно гладить его большим пальцем. Берёт в рот другой палец и, аппетитно пососав, снимает зубами второе кольцо. Улыбается, демонстрируя мне «добычу». Я не могу сдержать смешок (он так сейчас собой доволен, аж весь сияет), губами осторожно беру заветный трофей и отбрасываю на пол.
Утром Том обязательно на него наступит, и я узнаю о себе много интересных, может быть даже неприличных вещей.
А сейчас он только нежно ласкает мою шею, поднимаясь по маленьким поцелуям-ступенечкам к подбородку. Его пирсинг скользит по коже, становится очень щекотно, но жутко приятно.
— Тоом…— вдруг вспоминаю я, уворачиваясь от очередного поцелуя.
— А? — не отрываясь, нехотя откликается он.
— Ведь ещё не всё, ну посмотри! — мягко отталкиваю его от себя и машу левой рукой перед носом. На руке — кольцо (надо сказать, просто замечательное). На лице у Тома — странное выражение (я так не смогу сделать, даже после упорных тренировок).
— Я точно тебя сейчас покусаю! — восклицает брат, резко сжимает моё запястье и хищно обхватывает палец всё равно нежными губами. В этом движении сквозит такое нетерпение, что я уже сам быстро снимаю злосчастное кольцо и валю его на кровать.
— Это я тебе что-нибудь откушу!
Целую его горячо, глубоко, долго. Очень хочу его, очень хочу быть с ним все те тысячи жизней, в которые он так верит. Ты мой, Том, слышишь, мой. Навсегда.
Спускаюсь ниже по шее, целую грудь, иду дальше по влажной желанной коже. Он «покорно» откидывается на подушку и приподнимает бёдра. Стягиваю с него боксеры, беру в руку его член и тщательно провожу языком от основания до головки. Облизываю её и чуть-чуть дотрагиваюсь зубами. Он возмущённо стонет, а я, ухмыляясь собственной «кровожадности» снова начинаю целовать его живот.
— Давай же.. не тяни...— у него даже голос срывается.
Как можно нежнее обвожу пальцем головку и беру его член в рот уже целиком. Он инстинктивно подаётся мне навстречу, вцепившись в мои волосы. Я сильнее сжимаю губы, стараясь взять глубже, и продолжаю помогать себе рукой. Скольжу языком по гладкой коже. Том стонет уже в голос и откровенно толкается мне в рот.
Мы увеличиваем темп, и через несколько минут он, вскрикнув, кончает. Я поднимаюсь и, неизвестно чему улыбаясь, запрокидываю голову, пытаясь стряхнуть с лица прилипшие пряди. Том тоже садится и начинает помогать, убирая противные волоски со щёк и губ. Не удержавшись, хватаю зубами его палец. Он от неожиданности отдёргивает руку и, рассмеявшись, целует меня.
— Я тебя уже боюсь.
— А я боюсь, что ты перебудил весь этаж, — легонько зажимаю ему рот и мы прислушиваемся. Вдох-выдох. Слышно, как подъехало очередное такси с очередным постояльцем. Вдох-выдох.
Том прихватывает мои пальцы губами. Очнувшись, слезаю с него, ложусь на живот и тянусь за пультом от музыкального центра (его Том хранит строго под кроватью, в самом труднодоступном месте). Включаю какое-то радио.
— Пусть слушают…— не знаю, что играет — вот это, раз уж проснулись.
— Сам потом будешь объяснять, с чего меня посреди ночи потянуло на …— тоже не знает — это, — смеётся Том и садится верхом на мои неприлично разведённые в стороны ноги.. Проводит рукой по спине, между ягодиц, гладит по внутренней стороне бедёр.
Наклоняется и целует в щёку. От всех этих прикосновений, да просто от сознания того, что он сейчас будет делать, я теряю голову и совершенно не своим голосом шепчу:
— Чего ты ждёшь? Скорее…
Он, всё также навалившись на меня, целует в затылок и одновременно пытается найти смазку (она тоже лежит в самом труднодоступном и прямо-таки мистическом месте — под подушкой, там у нас исчез не один десяток полезных вещиц).
Находит тюбик, выпрямляется, повозившись, осторожно вставляет в меня палец и начинает двигать им, иногда сгибая. Знает, что я не люблю долгих прелюдий (есть в кого), добавляет второй, а затем и третий. Я стону что-то невразумительное, буквально насаживаясь на его пальцы: тело давно требует большего. Наконец, он, придерживая мои бёдра, входит. Медленно. Слишком медленно, чтобы сдержаться и не начать двигаться навстречу.
Делает несколько несильных толчков внутри меня, практически не вынимая. Я хочу ещё, цепляюсь за его бёдра, впиваясь ногтями в кожу, и прижимаю его к себе, заставляя войти глубже. Он всё ещё медлит, тогда я начинаю двигаться сам, отчаянно насаживаясь на его член. Тому это явно нравится и…он совсем замирает, предоставляя мне полную свободу действий (насколько это возможно с учётом того, что он вновь практическим всем весом ложится на меня, то целуя, то кусая плечи).
Ускоряюсь, член уже болит от напряжения, просовываю руку под себя, обхватываю его пальцами. Почти сразу же чувствую сверху липкие от смазки пальцы брата.
Дыхания не хватает, волосы снова лезут в рот, абсолютно ничего не соображаю, осталось только сумасшедшее ощущение близкого оргазма и обжигающий шёпот Тома, обрывки каких-то ненужных, неважных фраз.
Он, понимая, что я уже на грани, начинает быстрее двигать рукой и я, наконец, кончаю. Никак не могу унять сердце, собрать в кучу мысли и хоть как-то отдышаться. Ничего не могу. Свесив руку, ловлю себя на мысли, что паркет холодный. Надо же. В этом городе осталось хоть что-то... Кладу ладонь на пол, потом тыльной стороной, наслаждаясь лёгкой ускользающей прохладой.
Том тем временем начинает плавно толкаться в меня, с каждым разом увеличивая амплитуду и скорость. Опускаю лицо в подушку, вцепившись в ткань зубами, мычу что-то нечленораздельное, сходя с ума от его резких движений. Он вдруг останавливается, глубоко вздыхает, пытаясь продлить удовольствие. Я, не помня себя, снова насаживаюсь на него, сжимая мышцы вокруг его члена. Он, конечно, не выдерживает и снова с силой входит. Его полувздохи-полувскрики бьются о стены номера, смешиваясь со скрипом кровати (ещё одну доломали, а она долго не сдавалась).
Чувствую его сперму внутри себя. Он делает ещё пару толчков, останавливается и, тяжело дыша, выходит с еле слышным стоном. Я по-прежнему лежу лицом в подушке и не шевелюсь. Надо бы, наверное, встать, принять душ. Завтра ещё один бесконечный день нашей короткой жизни: одинаковые улыбки, слова, песни – ещё раз по кругу. Я, естественно, притащу себя за волосы «на любимую работу», а сейчас мне лень. Лень даже голову на бок повернуть, хотя воздух в подушке предательски заканчивается.
— Эй, ты там выжил? — Том ласково проводит ладонью по щиколотке.
— Да, но это не иначе чудо — поворачиваюсь на спину и смотрю на него. Дышит почти ровно, но всё равно хрипло. Брат весь мокрый, жаркий, растрёпанный и как-то слишком уставший. Ему сильно достаётся в последнее время. Всем нам. Истерить вроде бы положено мне, а переживает он. Зря, конечно, но его ведь не переспоришь.
— Том…
Наклоняется ко мне и аккуратно целует в губы. Я обнимаю его, а он кладёт голову мне на грудь, и мы лежим так, молча. Он просто закрыл глаза и крепко прижимает меня к себе, я глажу его по голове, расправляя спутавшиеся влажные дреды.
Жарко. Том тянется к пульту и выключает идиотское радио. Очередное такси внизу. Город всё-таки гасит окна и затихает, пытаясь забыть бесполезную буйную ночь. Как всегда под утро. Небо едва заметно светлеет, вставать ещё рано, но и ложиться безнадёжно поздно: спать нам часа четыре-пять. Не помню.
Том ложится рядом и отворачивается к стене. Мы редко спим в обнимку. Он жалуется, что я очень горячий и окольными и только ему известными путями отползает в дальний угол кровати. «Очень горячий» гордо забивается в противоположный, понимая, что задохнуться даже в наши в целом грандиозные планы не входит. Зато я всегда могу дотянуться до его руки. Где бы он ни был.
— Том, знаешь, я …— пытаюсь повернуть его к себе и заглянуть в глаза.
— Что? — он уже опять сонный, недовольный, смешной такой.
— Я…— почему-то вдруг решил задуматься, — завтра я надену по два на каждый палец, а ещё…
— А ещё по пять браслетов на каждую руку и тот ужасный ошейник, который ты зачем-то отобрал у нашей бедной собаки, — раздражённо заканчивает мою фантазию Том и снова отворачивается. — Спи уже.
Обнимаю его одной рукой, уткнувшись лбом между лопаток, и чуть касаясь его кожи губами, говорю:
— А ещё я очень сильно тебя люблю.